ВЛИЯНИЕ НЕЗРИМОГО или когда на нас (НЕ)вдруг нападают... #институтшаманизма

Нелегко побудить людей откликнуться и выступить с свидетельством о психических нападениях. 

Во-первых, потому, что в их существование мало верят и склонны принимать их главным образом за умственные расстройства. Во-вторых, потому, что любое соприкосновение с основами личности является таким ужасным опытом, что ум уклоняется от размышления о нем и человек не в состоянии говорить об этом.

Я придерживаюсь мнения, что психические нападения гораздо более распространены, чем обычно принято считать, даже среди оккультистов. Широкая публика, безусловно, вообще не обладает знанием сил человеческого ума. 

Я убеждена, что этот фактор играл большую роль в колдовском культе и был подлинной причиной всеобщего ужаса и отвращения к колдовству. Эти силы всегда были известны изучающим оккультизм, однако в наши дни они известны и используются теми людьми, которые были бы крайне удивлены, узнав, кто является их собратьями по практике. 

М-с Эдди, основательница Христианской Науки, натолкнулась на эти методы эмпирически, без всякого рационального понимания способа их действия. Она пыталась обучать им таким образом, чтобы огни могли быть использованы только для добра, а их сила для зла осталась бы скрытой; 

- но сама она хорошо понимала их возможности в случае злоупотребления ими, что засвидетельствовано ее страхом перед тем, что она называла «Злотворным Животным Магнетизмом», который омрачал всю ее жизнь. 

Методы Христианской Науки, без ее строгой дисциплины и тщательной организации, были развиты и эксплуатированы многочисленными школами и сектами Движения Новой Мысли. 

Во многих из этих развитий религиозный аспект был утрачен, и они просто стали методом ментальной манипуляции ради чисто личных целей, хотя не обязательно умышленно злых. Их представители возвестили, что они намереваются учить искусству обходительности, как сделаться популярным и влиятельным в обществе, как привлекать противоположный пол, как добывать деньги и успех.

Удивительное множество этих разрекламированных курсов свидетельствуют об их популярности: в недавнем выпуске одного американского журнала я насчитала рекламы 63-х разных курсов по различным видам умственного могущества.

Они не были бы столь популярны, если бы не достигли никаких результатов. Давайте познакомимся с некоторыми из этих рекламных объявлений и посмотрим, о чем они говорят, читая между строк и делая наши собственные выводы.

«Передавайте свои мысли другим. Заказывайте бесплатный проспект: «Телепатия или Метальное Радио».

• «Что вас беспокоит — здоровье, любовь, деньги? Позвольте мне помочь вам. Успех гарантирован, если следовать инструкциям. Строго лично и профессионально. Заботливо, как у семейного врача. К запросу следует приложить 5 долларов. Деньги возвращаются, если вы не будете удовлетворены».

«Чего вы хотите? Что бы это ни было, мы можем помочь вам получить это. Предоставьте нам эту возможность, послав заказ на книгу «Тучи Рассеиваются». Абсолютно бесплатно. Вы будете в восторге».

«ГИПНОТИЗМ. Хотите обладать этой странной и таинственной силой, которая очаровывает и завораживает мужчин и женщин, воздействует на их мысли, управляет их желаниями и делает вас высшим властелином всякой ситуации?

 Жизнь полна заманчивых возможностей для тех, кто владеет секретами гипнотического воздействия, для тех, кто развивает свои магнетические силы.

 Вы можете у себя дома научиться исцелять болезни и плохие привычки без лекарств, приобретать дружбу и любовь других людей, увеличить свои доходы, осуществить свои честолюбивые замыслы, устранить страхи и ужасы из своего ума, улучшить свою память, преодолеть домашние неурядицы, иметь самые волнующие зрелища и развить чудесную магнетическую силу воли, которая позволит вам преодолеть все препятствия на пути к вашему успеху».

 «Вы сможете гипнотизировать людей мгновенно — быстро, как молния, — погружать себя или любого другого в сон в любое время дня и ночи, или прогонять боли и страдания. Наша бесплатная книга расскажет вам о секретах этой чудесной науки. Она точно объясняет, как вы сможете использовать эту силу для улучшения своих жизненных условий, ее с энтузиазмом приветствуют проповедники, юристы, врачи, деловые люди и светские дамы. 

Она облагодетельствует каждого. Она не стоит ничего. Мы распространяем ее бесплатно для рекламы нашего учреждения».

• Таковы некоторые образцы, выбранные из 63 подобных рекламных объявлений, приведенных в одном единственном номере популярного еженедельного журнала. Они даны здесь полностью, без всяких изменений, за исключением того, что опущены адреса.

Давайте теперь посмотрим, что такие рекламные объявления означают с точки зрения людей, которым они не адресованы, людей, над которыми читатель, возможно, захочет приобрести власть.

 Каково будет их положение, если он нарушит десятую заповедь и возжелает жену своего ближнего или его вола, или его осла, или любую из других его ценностей?

 Что, если прилежно изучивший эти методы захочет нечто такое, на что он не имеет права? 

Что, если настроен он против закона? 

Или питает чувство обиды и желание быть отомщенным? 

Или просто любит власть ради нее самой? 

Какова будет судьба тех жертв, которые изучивший силы ума рассматривает как материал для своих экспериментов? 

Что чувствуют те, которыми завладевают посредством этих методов, и какие вообще результаты могут быть получены компетентным экспериментатором?

Позвольте мне рассказать о моем собственном опыте, ибо кто-то должен первым указать и обнажить эти злоупотребления, которые могут процветать только в атмосфере всеобщего непонимания их значения.

ИТАК, начну вот с чего:

Будучи 20-летней девушкой, я поступила на службу к одной женщине, которая, как я теперь знаю, должна была обладать значительными знаниями оккультизма, полученными в течение длительного пребывания в Индии, и относительно которого она имела обыкновение делать намеки, которыми я в то время не могла воспользоваться, но к понимаю которых я пришла потом, в свете позднейших знаний. 

У нее была привычка контролировать свой персонал посредством своего знания сил ума, и она постоянно имела самые необычные скандалы среди людей, работающих у нее.

Я у нее пробыла недолго, когда она захотела, чтобы я дала свидетельские показания на судебном процессе. Она была необузданной по натуре, и уволила одного служащего без предупреждения и без зарплаты, а он предъявил ей иск на причитающиеся ему деньги. 

Она хотела, чтобы я сказала, что его поведение оправдывало его увольнение. Ее методом собирания моих показаний было смотреть в мои глаза с концентрированным пристальным взглядом и говорить: «Такие-то и такие-то вещи случались». 

К счастью, несмотря на занятость, я вела дневник и день заднем описывала все это дело. Если бы не это, то я не знала бы, как быть.

 К концу беседы я была в оцепенении и и опустошена, и легла одетой на постель, в изнеможении проспав до следующего утра.

 Думаю, что я спала около 15 часов. Вскоре после этого она снова захотела от меня показаний. Она задумала отделаться от моего непосредственного начальника и хотела найти достаточные основания, для этого она повторила свои предыдущие маневры, но на этот раз у меня под рукой не было дневниковых записей для справок, и я, к своему большому удивлению, заметила, что соглашаюсь с ней в ряде совершенно беспочвенных обвинений против характера человека, о котором у меня не было оснований думать иначе, кроме как о совершенно прямом. 

После этой беседы, так же как и после предыдущей, на меня обрушились опустошение и мертвый сон, но теперь проявился еще один симптом.

 Когда после беседы я вышла из комнаты, у меня было любопытное ощущение, как будто мои ноги находятся не там, где им следует быть. Каждый, кто ходил по ковру, который тянут по полу, поймет, что я имею в виду. 

Оккультисты узнают в этом следствие вытеснения эфирного дубля. Следующий инцидент, случившийся в этой любопытной организации, касается не меня, а другой девушки, сироты со значительными средствами. 

• Моя начальница держала эту девушку постоянно при себе, и, в конечном счете, склонила ее вложить весь свой капитал в свои проекты.

 Однако, опекуны пришли в ярость, заставили мою начальницу все вернуть, и тут же забрали эту девушку к себе оставив все ее вещи с тем, чтобы они были упакованы и потом высланы ей.

Вскоре после этого последовал другой инцидент. 

В учреждении была одна пожилая женщина, немного слабоватая в умственном отношении. Славное старое существо, по-детски наивное и эксцентричное. 

Моя начальница теперь обратила свое внимание на нее, и мы наблюдали начало такого же самого процесса овладения. В данном случае не было опекунов, чтобы вмешаться, и бедную старую леди склонили забрать свои дела из рук своего брата, который до сих пор управлял ими, и отдать их на милость моей хозяйки.

 Мои подозрения к тому времени сильно возросли. Это было выше моих сил — видеть старую Тетушку обманутой, поэтому я вступила в игру, просветила Тетушку насчет сложившейся ситуации, запихнула ее вещи в ящик и отправила ее к ее родственникам, в то время, когда моя начальница была в кратком отсутствии.

Я надеялась, что мое соучастие в этом деле останется неизвестным, но вскоре мои надежды рухнули. Однажды ночью ко мне в комнату зашел секретарь моей начальницы и сказал, что Надзирательница так мы называли нашу начальницу — разузнала, кто организовал побег нашей Тетушки, и что мне следует ждать неприятностей. 

Зная ее мстительную натуру, я понимала, что наилучшим выходом было бы бегство, но это было не так просто сделать. Заведение, в котором я служила, было учебным, и перед уходом из него надо было предупредить о сроке увольнения. 

Я не собиралась работать по наступления срока под необузданным контролем злопамятной женщины. Поэтому я ожидала благоприятной возможности для ухода. С таким необузданным темпераментом, как у моей начальницы, этого пришлось не долго ждать...

Следующей ночью я занималась упаковкой вещей, готовясь к намеченному бегству, когда в мою комнату зашла одна девушка, тоже из числа персонала, которая редко разговаривала, не имела друзей и выполняла свою работу как автомат. Я никогда не имела с ней никаких дел, и поэтому была более, чем удивлена ее визитом.

Однако вскоре все стало ясно.

«Вы собираетесь уходить?», — спросила на.

Я подтвердила это.

«Тогда не попадайтесь на глаза Надзирательнице, иначе вы не удерете отсюда. Я пыталась несколько раз и не смогла». 

Однако я была молода и верила в свои неиспытанные силы, не обладая средствами оценить силы, выстроенные против меня, я спустилась вниз на следующее утро, в дорожном платье и с чемоданом в руках, направилась в логово моей грозной начальницы, приняв решение сказать ей все, что я думаю о ней и ее методах, совершенно не подозревая, что будет пущено в ход что-нибудь кроме обыкновенного мошенничества и запугивания.

Однако мне не дали возможности выступить с моей тщательно подготовленной речью. Как только она услышала, что я ухожу, она сказала:

«Очень хорошо, если хотите уходить — уходите. Но прежде чем уйти, вы должны признать, что вы некомпетентны и не уверены в себе».

На это я ответила, будучи еще воинственно настроена, что если бы я была некомпетентна, то почему же она сама не уволила меня, и в любом случае я была продуктом ее собственного училища. Это замечание, естественно, не разрядило ситуацию.

Затем началась крайне необычная литания. Она повторила свой старый трюк с фиксированием на мне пристального взгляда и говорила: «Вы некомпетентны, и вы знаете это. Вы не уверены в себе, и вы должны согласиться с этим».

На это я отвечала: «Это неправда. Я знаю свое дело, и вам это известно».

Теперь ясно, что можно было многое сказать по поводу моей компетентности на моем первом посту в возрасте 20 лет, неся на себе большую ответственность и будучи только что назначенной в дезорганизованный отдел; однако о моей уверенности в себе нельзя было сказать ничего, кроме того, что ее у меня было слишком много. Я была готова очертя голову броситься туда, за что не решились бы взяться сами архангелы.

Моя начальника не спорила со мной и не ругала меня. Она продолжала повторять эти два утверждения, подобно репликам литании. 

Я вошла в ее комнату в десять часов, а покинула ее в два. Она, должно быть, повторила эти две фразы, несколько сот раз. Я вошла в нее сильной и здоровой девушкой. А вышла из нее ментальной и физической развалиной и была больна три года.

Какой-то инстинкт предостерегал меня, что если я признаю, что я была некомпетентна и не была уверена в себе, то мои нервы рухнут и я потом ни на что не буду пригодна, и я осознала, что этот особый маневр со стороны моей начальницы был актом мести. 

Почему я не последовала очевидному выходу — найти спасение в бегстве, я не знаю, но к тому времени, когда понимаешь ненормальность ситуации, ты уже более или менее пленен и не можешь сдвинуться или повернуть прочь, — так же как птица перед змеей не может воспользоваться своими крыльями.

Постепенно все окружающее начало ощущаться как нереальное. Все, что я знала, — это то, что я должна любой ценой сохранить целостность своей души. Стоит мне согласиться с ее внушениями, и я погибла. Мы продолжали нашу литанию.

Но мои силы подходили к концу. Я имела любопытное чувствование, как будто мое поле зрения сузилось.

 Это, по-моему, является характерным признаком истерии. Уголками глаз я могла видеть две стены тьмы, наползающие из-за моей спины на другую сторону, словно стоишь спиной к раствору экрана, который медленно стягивается на тебя. Я знала, что когда эти две темные стены встретятся, я будут сломлена.

Затем случилась любопытная вещь. Я отчетливо услышала внутренний голос, сказавший:

«Притворись, что ты сдалась, пока это не случилось на самом деле. Тогда она прекратит атаку и ты сможешь уйти». Что это был за голос, я так никогда и не узнала.

Я немедленно последовала этому совету. Заплетающимся языком я попросила у моей начальницы прощения за все, что я сделала и сделаю. 

Я обещала оставаться на своем посту и вести себя тихо до конца своих дней. Я помню, что встала на колени перед ней, а она самодовольно улыбалась, вполне удовлетворенная своей утренней работой.

Потом она отослала меня, и я поднялась в свою комнату и легла на постель. Однако я не могла успокоиться, пока не написала ей письмо. 

Что было в этом письме, я не знаю. Как только я написала его и положила там, где она должна была получить его, я впала в помраченное состояние сознания и лежала в этом состоянии с полностью выключенным умом до следующего вечера.

 Таким образом, от двух часов одного дня до восьми часов другого дня, — всего получается 30 часов. Был холодный весенний день, на земле лежал снег. Окно, открывающееся в голове кровати, было широко распахнуто, и комната не отапливалась. Я не была укрыта, но не чувствовала ни холода, ни голода, и все процессы тела замерли. Я не шевелилась. Сердцебиение и дыхание были очень медленными и оставались такими несколько дней.

В таком состоянии я была найдена домоправительницей, которая привела меня в чувство посредством сильного тормошения и холодной губки. 

Я находилась в сумеречном состоянии и не хотела двигаться и даже есть. Меня оставили лежать в постели; моя работа была предоставлена самой себе; домоправительница время от времени заходила взглянуть на меня, но не делала никаких замечаний о моем состоянии. 

Моя начальница не показывалась. Спустя примерно три дня моя большая подруга, которая думала, что я уже покинула дом, узнала о моем затянувшемся пребывании, и пришла проведать меня, — акт, требовавший некоторого мужества, так как наша общая начальница была грозным противником. Она спросила у меня, что произошло во время моей беседы с Надзирательницей, однако я ничего не смогла рассказать. Мой ум был пуст и всякое воспоминание о ой беседе исчезло, как будто прошлись губкой по доске. Все, что я знала, это то, что из глубин моего ума поднималось очень ужасное состояние страха и мучило меня. Страх не какой- либо вещи или личности.

 Это был просто страх, не имеющий объекта, но не менее ужасный. Я лежала в постели со всеми физическими симптомами интенсивного страха. Сухой рот, потные ладони, бьющееся сердце и неглубокое, частое дыхание.

 Мое сердце стучало так сильно, что в ответ на каждое биение пустые латунные шишки на спинке кровати дребезжали. К счастью для меня, моя подруга увидела, что со мной что-то очень неладное, и дала знать членам моей семьи, которые вызволили меня. У них были сильные подозрения. 

Надзирательница оказалась в очень неудобном положении, но никто ничего не смог доказать, так что ничего и не было сказано. Мой ум был пуст. Я была крайне запугана и истощена, и моим единственным желанием было вырваться прочь.

Однако я не поправлялась, вопреки ожиданиям. Интенсивность П1ММТ0М01І ослабла, однако осталась крайне быстрая утомляемость, как если бы из меня была высосана вся жизненность.

 Я знала, что где- то на задворках ума была скрыта память об ужасном переживании, и я не смела думать об этом, иначе потрясение и нагрузка были бы такими тяжелыми, что мой ум не смог выдержать. Моим главным утешением был старый школьный учебник арифметики, я проводила часы за часами, вычисляя несложные суммы, чтобы удержать свой ум от выматывающего размышления о том, что со мной сделали, осторожного касания к памяти, а потом отпрянув прочь, подобно пугливой лошади.

 В конце концов я достигла некоторого спокойствия, придя к заключению, что у меня был просто срыв от перенапряжения, и что вся эта странная история была плодом моего воображения. И все же было томительное чувство, что она была реальностью, и это чувство не давало мне покоя.

Примерно через год после этого инцидента, когда мое здоровье все еще оставалось очень плохим, я отправилась в сельскую местность для восстановления сил, и там нашла себе друга, который как раз находился в смертельной опасности во время моего срыва. 

Это, конечно, повлекло многочисленные обсуждения, и оказалось, что он не склонен удовлетвориться поверхностными объяснениями моего опыта, а задавал настойчивые вопросы. Другой новый друг тоже заинтересовался моим случаем и заставил меня пойти к семейному врачу, который с топорной прямотой заявил мне свое мнение, что я была загипнотизирована. 

Это было на заре психотерапии, и его методы лечения умственных расстройств ограничивались похлопыванием по спине и прописыванием тонизирующего и препаратом брома. 

Тонизирующее оказалось полезным, а бром нет, та как он понижал сопротивляемость моего организма, и я быстро отказалась от него, предпочитая лучше оставаться в моем плохом состоянии, прежде чем эта непонятная сила, которая так эффективно подействовала на меня, будет применена снова.

 Но хотя я боялась этой таинственной силы, которая, как я теперь понимаю, была повсюду в мире, я не могу сказать, какое бы это было облегчение для меня — установить, что вся эта история была не галлюцинацией, а реальным фактом, с которым можно было бы совладать и справиться.

 Я получила избавление от гнета этого страха, когда встала лицом к лицу со всей этой ситуацией, и приняла решение выяснить точно, что со мной сделали и как можно защитить себя от повторения этого переживания. 

Это был крайне неприятный процесс — фактически реакция, вызванная возвращением утраченной памяти, была лишь немногим менее бурной, чем первоначальная; однако в конце концов я успешно освободилась от мучившего меня страха, хотя мое физическое здоровье стало нормальным лишь долгое время спустя.

В течение долгого времени я не имела никаких резервов энергии, и после самого незначительного усилия впадала в мертвый сон в любое время дня. На языке оккультизма это означает, что эфирный дубль был поврежден и прана из него вытекала. Он пришел в норму лишь тогда, когда я приняла посвящение в оккультном ордене, в котором в последствии тренировалась. Во время церемонии я почувствовала перемену, и с тех пор только в редчайших случаях, после некоторых психических травм, я испытывала временное возвращение этих опустошающих приступов истощения.

Я описала эту историю детально, так как она является полезной иллюстрацией того, каким образом бессовестная личность может злоупотреблять малоизвестными силами ума. Опыт из первых рук гораздо более ценен, чем любое количество примеров из истории, даже хорошо удостоверенных.

ИСТОЧНИК: Дион Форчун "Психическая самозащита". Учебник.